«Вы к Надежде? Сможете выбросить пионы? Я на днях ей принесла, она их любит очень. А завяли уже, пожалуй», – соседи Надежды Михайловны встречают Марину как близкую родственницу. Надежда всегда была гостеприимной хозяйкой, соседи ее любят, по привычке заходят, хотя общаться уже почти не получается. Деменция – не единственная причина. Пару лет назад из армии вернулся внук Серьга, да так с тех пор и не остановился от пьянки по случаю увольнения в запас.
Кто-то из соседей и рассказал, что Серьга был очень талантливым мальчиком, многообещающим акробатом в центре циркового искусства «Арт-алле». И вот теперь все из дому выносит, чтобы продать за бутылку. Даже еду у бабушки ворует и тащит обменять на выпивку. И бьет ее. Это Наденьку-то! Она же всю жизнь для других старалась.
Отец Серьги, сын Надежды Михайловны, и сам «употреблял». Но нашел силы бросить. Хороший человек. Сам больной, но работает, чтобы ухаживать и обеспечивать жену с сахарным диабетом и вот состарившуюся маму. А Серьга… Тоже ведь душа заблудшая, кто его знает, почему так вышло?
Марина подходит к входной двери. В подъезде рядом с дверью висит икона Христа в терновом венце. «Это кто-то из соседей. Собирал иконы, которые люди выбрасывают, и вот развесил по стенам подъезда», – говоря это, Марина немного склоняет голову набок, и ее жест «цитирует» изображение Спасителя.
Серьги дома нет, и Надежда Михайловна приветливо нам улыбается – гостей она всегда любила. На шкафу в одной вазе увядшие пионы, в другой – мимоза, знаки любви и доброго отношения соседей. Мы спрашиваем, можно ли нам сделать пару фотографий, и женщина поправляет платье.
После гигиенических процедур и смены постельного белья Марина идет на кухню, чтобы разогреть суп и заварить чай. Сын всегда оставляет приготовленную еду для мамы. Мы на минутку задерживаемся, и Надежда Михайловна показывает нам отеки на ногах: «Опухли! Болят!» – в ее распахнутых глазах-звездах и хрупком голосе, отвыкшем от разговоров, – слезы. Женя рассказывает, что мы были у Юрия Михайловича, так ему из Москвы прислали «Живокост на пчелином яде», говорит, хорошо помогает. И обещает, что закажет «Живокост» на Озоне: «Попросим Марину натереть – надеемся, мазь облегчит ситуацию с отеками».
Лето в этом году запаздывает, от недостатка движения у Надежды сильно зябнут ступни. Специально для нее и для нескольких других подопечных волонтер «Каритас» Татьяна вяжет красивые носочки. Как раз сегодня Марина захватила новую пару: примерим?
Подопечные патронажной службы «Про Уход» в Марксе, в большинстве своем еще и остронуждающиеся. Поэтому, кроме обучения навыкам самообслуживания и помощи в уходе, им нужно и многое другое – продукты, лекарства, средства гигиены, одежда и пр. «Каритас» дает возможность всем желающим делать целевые пожертвования на работу действующих проектов.
Надежда Михайловна ест сама. Еду, чай, печенье и воду можно оставить на подносе у кровати. Марина раскладывает на коленях у женщины свежее полотенце: «Теперь можно кушать, Надежда Михайловна! Приятного аппетита!» – «А вам кушать?» – «Спасибо большое, мы уже», – Женя опускает фотокамеру и украдкой вытирает слезы.
Деменция отнимает самые лучшие воспоминания, делает человека неузнаваемым, обнажая глубинные качества, которые мы привыкли контролировать сознанием. Доброта Надежды Михайловны, ее гостеприимство и открытость на фоне деменции видны без всяких светских ухищрений, без грима стереотипов, по-детски трогательно. И болезнь, и жестокость внука пока бессильны против этого внутреннего света. К Надежде – как мотыльки на свет – по привычке устремляются соседи с сезонными цветами из садика под окном…
Фотограф: Евгения Губанова